Титус так и замер, наклонив башку и с деревом между рогов. Долговязый мрачный мужик, появившийся не из халупы, а вообще из другого места, с ходу сбил минотавра с толку. А запах крови, плывущий за шаманом, протек сквозь обонятельную систему раба, заставляя трепетать все его существо. Облизнувшись, Титус пригнулся, входя в ставшую сразу ооочень тесной, избушку.
- Эээ, - проблеял в замешательстве, вильнул хвостом, который тут же запутался в каком-то сухостое. - Ну, зелье. - Украдкой дернул за упругий живой хлыст, испуганно стрельнув воловьими глазами в сторону, к счастью, занятого своими делами, шамана. Сушеный веник с печальным вздохом рассыпался в прах, опадая к ногам минотавра свидетельством его преступления. А вдруг это был сильно важный веник?! Беззвучно икнув, Титус поспешно затоптал дело хвоста своего, благо растереть копытами хрупкие остатки веточек не составило труда.
- Для улучшения размножения! - Наконец вспомнил, обрадовался, и неосторожно вскинул башку.
Зря, конечно.
Рога вонзились в крышу, и застряли, минотавр забился в импровизированной ловушке, позабыв рассчитать силушку молодецкую.
И полетели горшки по избушке, склянки покатились по полу, с угрожающим скрипом накренились ветхие полки, с которых весело посыпались какие-то кости, черепа мелких существ, развеивая по помещению порошки и травы.
- Ааачху! - Оглушительно чихнул Титус, от чего наконец освободились рога, и, унося на себе часть крыши, раб ломанулся на свежий воздух.
Проложив новую тропу, остановился в кустах, поводя чувствительным носом. Чутье, как всегда, не подвело, и минотавр обнаружил припрятанную кем-то, изрядно помятую и поломанную, мертвую тушу. И, спеша себя утешить после пережитого стресса, принялся жрать, отрывая куски и запихивая в рот.

Деметр Михай.

Усталость, подкрепленная сильным недосыпанием, тяжелым невидимым обручем давила на виски и глаза Виктора. Прикрыв веки на несколько мгновений, ощущая, как начинает терять концентрацию измученное сознание, он резко распахнул глаза, понимая, что еще немного и рискует просто уснуть на мягком диване своего нового психотерапевта. Будь это доктор Штайгер, Марино бы не стал сопротивляться желанию уснуть – пять лет терапии сформировали определенное доверие между ними. Которое сейчас было разрушено совершенно непонятным поступком Штайгера, передавшим его лечение Бладу.
- Что, простите? – подняв взгляд на замершего совсем рядом мужчину, Виктор и не собирался скрывать собственного ошеломленного таким предложением состояния. Непроизвольно сжав пальцы в кулак на порезанной руке в надежде, что боль внесет немного ясности в картину происходящего, Марино перевел взгляд на холодный блестящий металл ножниц, так уютно устроившихся в чужой руке. Машинально облизнув пересохшие губы, он сдавленно сглотнул, чуть морщась от того, с каким трудом слюна смачивает сведенное судорогой горло. Этот вид острых ножниц, зажатых чужими цепкими пальцами, будил почти неконтролируемое желание сжать ладонью крепкое запястье, заставляя поднести руку с остриями ближе, оставить на, и без того исполосованной шрамами, коже новые следы. И подался назад, почти шарахнулся, вжимаясь спиной в диван, словно от гремучей змеи пытаясь ускользнуть.
- Вы в своем уме? – с трудом оторвав взгляд от маняще острых ножниц в чужой руке, Вик не веряще смотрел в глаза доктора, пытаясь понять, шутит мужчина сейчас, проверяет на прочность или действительно хочет увидеть исполнение высказанного вслух безумного предложения. Сложившаяся ситуация пахла нездоровым абсурдом, но измученный кошмарами разум Марино не позволял ему вот так вот просто вычленить то, что вызывало аромат этого абсурда. Факт того, что доктор, кажется, всерьез предлагал своему новому нестабильному пациенты причинить себе боль, фактически спровоцировав возможный срыв. Или же этот завуалированный шантаж так остро необходимыми сейчас таблетками снотворного, напомнивший сразу их первую встречу, когда Виктор был вынужден раздеться, чтобы получить одну единственную таблетку, завернутую в рецепт с бесполезными для него травами. Или же реакция собственного тела, отозвавшаяся тяжелой тяжестью возбуждения в паху и предвкушающим томлением в мышцах. Виктор не мог сейчас сосредоточиться, завороженно смотря в глаза доктора. И краем сознания упорно цепляясь за мысль, что нельзя допустить повторения прошлого. Он не хочет. Хочет. Хочет, но никогда и ни за что не допустит больше подобного.
- У меня нет тяги к саморазрушению, доктор Блад, - с трудом проталкивая слова сквозь сведенное судорогой горло, Виктор несколько раз медленно и глубоко вздохнул, медленно поднимаясь на ноги. – Мне не нравится причинять себе боль, - не отводя взгляда, оказавшись практически вплотную к мужчине, Марино не отводил взгляда, сквозь собственную плотную усталость стараясь вызвать чувство злости, чтобы дать сейчас отпор этому странному психотерапевту. Он не любил причинять боль себе. Но не мог когда-то сопротивляться желанию ощутить эту боль, причиняемую другим. – Это наша вторая встреча, доктор Блад. И, судя по всему, мы не сможем с вами работать в направлении моего выздоровления – ваши методы меня не устраивают. Думаю, нам не стоит тратить время друг друга. Я поищу себе нового психотерапевта, - он должен был уйти. Сейчас. Обойти мужчину, выйти из гостиной и покинуть этот дом навсегда, сбежать от собственной жажды, что с каждым мгновением все сильнее сжирала измученное сознание. Но не мог. Близость острых ножниц, сжатых в цепких пальцах, держала похлеще самой крепкой цепи. Убери эти чертовы ножницы. Дай мне уйти.

Только сейчас, когда он уже в очередном, блядь, ступоре разглядывал кота, радостно утоптавшего его колени и свернувшегося огромной рыжей баранкой с таким видом, как будто вечность тут лежал, так вот только сейчас до Рая дошли слова, которые внезапно выдал ему Лес. Лесли Линн, единственный и неповторимый, один из самых красивых шлюх Клуба – и один из самых красивых людей, которых ваще встречал Рай на своем пиздец, каком богатом жизненном пути. Лесли Линн. ВИП, который априори не умеет думать ни о ком, кроме себя, обожаемого, красивого, самого драгоценного, жутко дорого стоящего. Он действительно только что проявил заботу о ком-то еще, кроме себя??? Этот момент заинтересовал и даже чет тронул, что ли. Поэтому полукоманда, полуприказ прошел на ура – Рай настолько был в шоке… уже, блядь, в какой раз!!! – что действительно перестал рваться добивать исходящего прям из своих яиц кровью врага. И сел на задницу ровно. Переваривая все, что ща вот только что произошло… молча. И молчал ровно до момента, когда ему буквально на бошку свалилась рыжая скотина!!!
- Нет, ты видишь??? Ты эту сволоту и мразь ви…!
Кажется, спокойным тут оставался только кот, который уснул прям на коленях ненормально хохотавшего клиента. Смех оказался куда хуже обычной улыбки Рая, от которой шарахались музы классом пониже и еще ниже. С которой не связывались другие клиенты – себе дороже. Которую, обычно, легко и непринужденно переносил только обожаемый Михаил, со свойственной ему наивностью и искренностью настоящего типичного русского бизнесмена, Михаил просто сразу принимал меры. Смех был ярким, искусственным, царапающим немилосердно, впивающимся в нервы иголочками, этими вот самыми осколками стекла, только что сожранными Раем. И тут внезапно его заткнули. Заткнули тем единственным способом, который не вызвал ни малейшей агрессии… хотя бы потому, что оказался слишком неожиданным, чтоб отреагировать на него хотя бы как-то.
- …!
Чужие губы накрыли собственные, волосы оказались умело перехвачены на загривке, если б даже ща он захотел высказать наглой ВИП-музе все, че накипело – не вышло бы. Потому, что страшный и ненормальный смех, истерика и все, с чем Рай не мог справиться сейчас – все было решено резко, конкретно и одним махом. Лес умел целоваться. И если до сих пор их странные и полные финансовым оттенком взаимоотношения как-то все никак не добрались даже до банального лапания аппетитной и идеальной задницы Линна, не говоря уже о поцелуях – то вот ща Рай смог оценить все его мастерство в полной мере. Джинсы тут же затопорщились в нужных местах, жадно подался к нему, не обращая внимания на прижатого к животу котяру – похуй было на котяру. Надо было знать, к кому в машину садишься!!! После поцелуя слегка обалдело облизнулся, как будто сожрал только что что-то очень вкусное и захотел добавки. И уставился на Лесли в упор, совершенно не обращая внимания на то, что крайне философски настроенное и смирившееся со всем происходящим животное перекочевало с колен на колени.
- А ты красивый, Линн. Ты пиздец, какой красивый.
Внезапно очень задумчиво и спокойно кивнул, отдал Линну кота, отдал Линну бургер, мирно и ваще умиротворенно кивнул. Взгляд всегда смеющихся нехорошим смехом ледяных глаз был… еще более внимательный. Вроде как Рай рассмотрел чет крайне привлекательное – и заинтересовался. Впервые не просто в том, че там муза может и умеет своими мозгами и ртом – а еще и тем, че вообще из себя представляет ЭТА муза? Которая только что вот недавно позаботился о нем. Прикинь. Взял и…
- Ешь, я ж машину веду, я не буду отвлекаться! Ты ваще псих, что ли. Называй.
Абсолютно невозмутимо… внезапно смутился чет. Потому бургер и отдал. Так бы хуй отдал, конечно. А тут. Машина резко рванула с места, не давая ни Лесу, ни коту возможности вставить ни единого слова в свою защиту! Им надо было спешить.

Занимающийся рекламными гонками мотоциклов собственного салона Чарльз был бесконечно доволен сегодняшним вечером. Его ухмылка с толикой одобрения служила наградой и людям, и демонам, устраивающим целое шоу на трассе. На наскоро собранную сцену, с боков которой то и дело вырывался огонь, рожденный в Преисподней вышли легендарные AC/DC. Рев распаленной адреналином, алкоголем и наркотиками толпы, визг колес и рычание моторов послужили им овацией.
- Да, Адам?! Тебя очень плохо слышно! - почти не врал же. - Подъезжай на Северную трассу! Помогу, чем смогу! Не кисни! Найдешь меня тут без труда!
Из рук Чарльза вырвались две замаскированные под мощные петарды огненные молнии, раскрашивая черное ночное небо и яркую луну в багрянец. Он сам чувствовал эйфорию от происходящего и сам приветствовал Брайана Джонсона в его изрядно поношенной восьмиклинке, который обещал лично оседлать последнюю модель серии Нинздя от Kawasaki. Когда заиграли первые аккорды Highway to Hell, вой демона слился с общим ревом. Насмешливый к человеческим идолам и символам, увешанный крестами и черепами от серьги в правом ухе до застежек на казаках, Чарли сам загнал с разгона по лестнице на сцену железного коня для любимца Повелителя и всего ада. Мистер Джонсон заключил контракт с демоном еще 1 апреля 1980 года и с тех пор обе стороны радовали друг друга.
- И я объявляю звездный заезд, волчары дорог! - толпа расступилась, пропуская на трассу солиста AC/DC.
Ох, как Чарли любил этого чувака, без стеснения пропагандирующего красоту “правильной” жизни. Да его встретят среди подземных кострищ, как героя! Главный не отпустит его от себя, заставив перепевать заново и заново все свое любимое. А любимое там…. ох, много.
Плечо передернуло. Тьфу, блядь. Чарльз чувствовал приближение ангела, его приспешники уже передали ему, что Кристиан здесь с человечком по имени Адам.
Ну да, Адам позвонил ему, как и ожидалось, и как и ожидалось, Чарльз был готов ему помочь в поисках сестренки. Ведь совсем нетрудно найти то, что сам спрятал.
- Где она? - спрыгнув к своим со сцены, поприветствовав перед тем очередных звезд музыки, посетивших сейшн, демон обернулся к самому сообразительному из своих подчиненных. Тот провел видимую только для них черту, указывающую на Энни. Та находилась в компании своей подружки и пяти их знакомых парней, которые крутили головами то на сцену, то на трассу, находясь там, где им было все видно. Демоны Чарли четко исполняли приказ своего начальника - заманить и отключить от средств связи, обеспечить безопасность девчонки, но скрыть от ангелов. Это было несложно. Выходящая с учебы Эн встретилась со своей подругой и одноклассниками на улице. Те оживленно обсуждали кинутые в их сторону каким-то байкером флаеры. “Случайно” в пачке оказалось ровно семь штук. По ним можно было попасть на ночное мотоциклетное шоу. И ребята уже решали, как им смыться из дома, находя лучшим вариантом, просто свалить, чтобы попасть в эту грандиозную тусовку.
- Ой, а я кажется знаю, кто это шоу устраивает, - мешкаясь, Энни увидела на листовке среди приглашенных звезд музыки лицо своего нового знакомого. Вернее, знакомого Адама. У подростков горело от зуда жажды приключений в одном месте. Они уговорили Эн позвонить этому знакомому, и Чарли подтвердил, что все это действительно будет происходить на Северной трассе, но лучше бы девочке предупредить своего брата. Слова-слова.
- Если что, ты всегда сможешь меня там найти, -  поговорив с Энни, Чарльз без труда вырубил ее телефон ровно в момент, когда та набрала номер Адама, а ее друзья отговаривали ее этого не делать, поскольку брат не отпустит. А ведь это судьба дала единственный шанс попасть на такую крутую тусу, и вот они сами своих предков предупреждать не будут. Что потом будет, то будет, но сегодня они будут веселиться и глазеть на звезд. Все демонстративно выключили телефоны, девочка успокоенная, что там будет знакомый брата, не стала пытаться включить свой, и ушли в кафе, в предвкушении обсуждать предстоящее событие и тех, кого они смогут вживую увидеть и услышать, как обещал флаер. Затарившиеся легким пивом ребята, пришли к трассе едва ли не за два часа, наблюдали за финалом постройки сцены и подготовкой шоу. Они наблюдали и за ними наблюдали. В этот момент ангел еще мог их найти, но когда вышли первые группы и грохнула музыка рока, когда людей не было только на гладком шоссе, когда повис в воздухе дым сигарет и марихуаны, пространство заполнили чужие низменные желания, их уже и прятать стало не надо.
Увидев Адама, тащущего на буксире Кристиана, Чарльз с трудом подавил плотоядную улыбку.
Я обычный человек, друзья, а тут куча народа, искать, как иголку в стоге сена, - выслушав сбивчивый рассказ Адама и со своей стороны рассказав, что да, Энни ему сегодня звонила, спрашивая о мероприятии, и что, да, она скорее всего где то здесь, но он просил ее предупредить брата, Чарльз состроил озабоченное лицо. - Можно было бы со сцены ее позвать, сказав, что ее брат ее ищет, но разве это круто, когда она с друзьями? - задумчиво потер подбородок. - Я участвую в следующем тройном заезде, могу предложить составить мне компанию. Вам обоим. Знаю, какой мотоцикл порвет всех на финише. Победитель, как и все остальные победители, будет приглашен на сцену для пары слов публике. Думаю, девочка будет гордиться и сама проберется к сцене, - глаза демона призывно блеснули. - Но, если Адам сядет за спину одному из гонщиков, то и у двух других должен быть седок сзади. Крис, поедешь со мной? - впервые за весь разговор Чарльз посмотрел в глаза, красивые и загадочные глаза, ангелу, с вызовом, насмешливо.
Тем временем Брайан Джонсон выиграл свой заезд.

Стивен Линч хочет видеть Кристиана Бэйла

Мой любимый киношный маньяк, приди сюда, пожалуйста. Готов сыграть с тобой как в рамках Клуба, так и в альтернативе от топора (или бензопилы) побегать. Конечно, можешь прийти не в образе Патрика Бэйтмана, всё равно буду рад видеть Кристиана в любом амплуа.

но Патрик так хорош!

…

Давно подсел вот на него вот (Эван Питерс). Почему? А вот. Буду рад видеть в любом амплуа, прост на форуме, просьбы к потенциальному игроку всего две:
1. Не приходите в связке с кем-то, если берете вот его дайте мне шанс:3
2. Умоляю, ять, не делайте его котеночком, который ищет в борделе большой и чистой. Внешку жалько. А в идеале, чтоб вот ту самую Американскую историю ужасов и напомнил, первую часть, своим характером:DDD